Пять "смертных грехов" лектора. Слово написанное и слово сказанное Плохим лектором считается тот

Задание 28. Прочитайте высказывание литерату­роведа И.Л. Андроникова и отрывок из воспоминаний академика Б.М. Кедрова, который рассказывает о док­ладе известного минералога, одного из основополож­ников геохимии академика А.Е. Ферсмана, посвящен­ном Д.И. Менделееву. Каковы их суждения об особен­ностях устной и письменной речи?

1. Если человек выйдет на любовное свидание и прочтет своей любимой объяснение по бумажке, она его засмеет. Между тем та же записка, посланная по почте, может ее растрогать. Если учитель читает текст своего урока по книге, авторитета у этого учителя нет. Если агитатор пользуется все время шпаргал­кой, можете заранее знать - такой никого не саги­тирует. Если человек в суде начнет давать показа­ния по бумажке, этим показаниям никто не пове­рит. Плохим лектором считается тот, кто читает, уткнувшись носом в принесенную из дому рукопись. Но если напечатать текст этой лекции, она может оказаться интересной. И выяснится, что она скучна не потому, что бессодержательна, а потому, что пись­менная речь заменила на кафедре живую устную речь.

В чем тут дело? Дело, мне кажется, в том, что на­писанный текст является посредником между людь­ми, когда между ними невозможно живое общение, В таких случаях текст выступает как представитель автора. Но если автор здесь и может говорить сам, написанный текст становится при общении помехой (И.Л. Андроников).

2. Получив слово, Ферсман встал, поклонился, на­чал говорить, произнес первые слова об оценке Эн­гельсом научного подвига Менделеева. А потом... Потом вдруг исчезли слова. Произносившиеся фра­зы звучали, словно переложенные на музыку, слива­лись в общий аккорд, который, казалось, заполнил собою весь зал. Притихшие люди, потолок и стены, стол президиума и сам докладчик исчезли, остался только голос, рисующий одну картину за другой. Это была подлинно поэтическая импровизация. Мысли оратора, да еще так ярко преподнесенные слушате­лям, буквально рождались на их глазах. <...>

Докладчик кончил. В зале царила тишина, и все сидели, словно зачарованные, ошеломленные необыч­ностью речи, которая была похожа на стихи.

(Выступление А.Е. Ферсмана решено было опуб­ликовать. Б.М. Кедрову принесли дешифрованную стенограмму.)

Я стал ее читать. Слова были те же, но - серые, обыденные. Вот что значит - лишение слова зву­ковой формы, где все зависит от интонации, от уда­рения. На бумагу всего этого перенести нельзя, вся их музыкальность пропадает. И мне стало грустно (Б.М. Кедров).

Задание 29. О каких формах речи и их особеннос­тях пишет А.С. Пушкин?

Задание 30. О каких особенностях письменной и ус­тной речи говорится в пословицах? В чем их смысл?

Что написано пером, того не вырубишь топором. Слово - не воробей, вылетит - не поймаешь.

Задание 31. Прочитайте отрывок из рассказа А.И. Куприна «Волшебный ковер». Скажите, о каких особен­ностях устной и письменной речи говорится в тексте? Чем вы объясните различие в характере разных форм языка одного и того же человека?

Ученые специалисты обыкновенно бывают са­мыми скучными, замкнутыми и надменными людь­ми на свете. Этот ученейший профессор оказался прекрасным и неожиданным исключением в их среде. Он говорил охотно, живо, хотя, может быть, и чересчур громко и - главное - в высшей степе­ни увлекательно. Он обладал удивительной способ­ностью заставить слушателя видеть, слышать, чуть-чуть не осязать тот предмет или лицо, о котором идет речь. Это искусство не стоило ему никаких усилий: он не искал ей метких слов, кк удачных сравнений, они сами приходили к нему в голову и бежали с языка. Любую вещь, любое явление, о ко­торых он говорил, он умел повернуть новой, неожи­данной и яркой стороной, иногда забавной, иногда трогательной, иногда ужасающей, но всегда глубо­кой и верной.

Задание 32. Прочитайте текст и скажите, какие тре­бования предъявляет Л.К. Чуковская к языку печатной продукции.

Всякий автор, кем бы он ни был, о чем бы ни писал, какие бы ни ставил перед собою специальные задачи, обязан говорить с читателем на языке пра­вильном, вразумительном, точном: иначе статья его окажется бесполезной. И мало того, что бесполез­ной - она принесет читателю вред, приучая его не­точно думать и небрежно выражать свои мысли. Короче говоря, всякая статья должна быть написана русским литературным языком.

Письменная форма литературного языка - это научная, художественная, публицистическая литера­тура. Беря в руки книгу, мы редко задумываемся: а чего стоило автору ее написать? Сколько времени он на это потратил? Вот что рассказывает Н.В. Гоголь о своем писательском труде:

Сначала нужно набросать все как придет­ся, хотя бы плохо, водянисто, но решительно все, и забыть об этой тетради. Потом, через месяц, через два, иногда более (это скажется само собою), достать написанное и перечи­тать: вы увидите, что многое не так, много лишнего, а кое-чего и недостает. Сделайте поправки и заметки на полях - и снова заб­росьте тетрадь. При новом пересмотре ее - новые заметки на полях, и где не хватит места - взять отдельный клочок и прикле­ить сбоку. Когда все будет таким образом исписано, возьмите и перепишите тетрадь соб­ственноручно. Тут сами собой явятся новые озарения, урезы, добавки, очищения слога. Между прежних вскочат слова, которые не­обходимо там должны быть, но которые по­чему-то никак не являются сразу. И опять положите тетрадку. Путешествуйте, развлекай­тесь, не делайте ничего или хоть пишите дру­гое. Придет час - вспомнится заброшенная тетрадь; возьмите, перечитайте, поправьте тем же способом, и когда снова она будет изма­рана, перепишите ее собственноручно. Бы заметите при этом, что вместе с крепчанием слога, с отделкой, очисткой фраз как бы крепчает и ваша рука; буквы ставятся твер­же и решительнее. Так надо делать, по-мое­му, восемь раз. Для иного, может быть, нуж­но меньше, а для иного и еще больше. Я делаю восемь раз. Только после восьмой пе­реписки, непременно собственною рукою, труд является вполне художнически законченным, достигает перла создания. Дальнейшие по­правки и пересматриванье, пожалуй, испор­тят дело; что называется у живописцев: за­рисуешься. Конечно, следовать постоянно таким правилам нельзя, трудно. Я говорю об идеале. Иное пустишь и скорее. Человек все-таки человек, а не машина.

Оказывается, недостаточно быть гениальным, надо быть еще и великим тружеником. Попробуйте, например, хотя бы три раза переписать «Ночь перед Рождеством» или... «Мертвые души», и вы убедитесь в этом.

Во времена Н.В. Гоголя не было еще пишущей машинки, которую изобрели в середине XIX в. В на­стоящее время на смену ей пришел компьютер. Воз­никает вопрос: изменилось ли соотношение между устной и письменной речью с появлением компью­тера, Интернета, сотового телефона, видеотелефона, аудиокассет? Как вы думаете? Стоит обсудить этот вопрос, обменяться мнением на уроке. Попробуйте.

Один из героев произведений Александра Грина, профессор Грантом, говорит о том, как удивительна, сложна, тонка наша нервная система. Благодаря ей мы различаем фальшивые ноты в разговоре, морщим­ся от неточного или неверного жеста; мы заражаем своим весельем или подавленным настроением ок­ружающих, угадываем мысли других и поэтому час­то слышим и говорим: «Я знал, что вы это скажете», «Это самое я подумал». Мы способны понимать с полуслова или даже при одном взгляде, чего от нас хотят. Мы чувствуем, когда глядят нам в спину, и невольно оборачиваемся. Но все это, по мнению уче­ного, жалкие и обыденные примеры могущества на­шего нервного восприятия. Человек способен на боль­шее. И Грантом спрашивает:

Не думаете ли теперь вы, что, быть мо­жет, скоро наступит время, когда в этом сплетении, в этом сливающемся скоплении нервной силы исчезнут все условные пре­грады и средства общения? Что слово ста­нет ненужным, ибо мысль будет познавать мысль молчанием, что чувства определятся в сложнейших формах?

У А.И. Куприна есть рассказ «Звезда Соломона». Вот что пишет он о своем герое:

С тою же чудесной способностью «двойно­го зрения», с какою Цвет мог видеть рельеф императрицы и год чеканки на золотой моне­те, зажатой в кулаке Тоффеля, или угадать любую карту из колоды, - так же легко он читал в мыслях каждого человека. Цвету нуж­но было для этого, пристально и непринуж­денно вглядевшись в него, вообразить внутри самого себя его жесты, движения, голос, сде­лать втайне свое лицо как бы его лицом, и тотчас же после какого-то мгновенного, по­чти необъяснимого душевного усилия, похо­жего на стремление перевоплотиться, - пе­ред Цветом раскрываюсь все мысли другого человека, все его явные, потаенные и даже скрываемые от себя желания, все чувства и их оттенки. Это состояние бывало похоже на то, как будто бы Цвет проникал сквозь непро­ницаемый колпак в самую середину чрезвы­чайно сложного и тонкого механизма и мог наблюдать незаметную извне, закутанную ра­боту всех его частей: пружин, колес, шестер­ней, валиков и рычагов. Нет, даже иначе: он сам как бы делался на минуту этим механиз­мом во всех его подробностях и в то же время оставался самим собою, Цветом, хо­лодно наблюдавшим мастером.

Такая способность углубляться по внешним признакам, по мельчайшим, едва уловимым, изменениям лица, в недра чужих душ, пожа­луй, не имела в своей основе ничего таин­ственного. Ею обладают в большей или мень­шей степени старые судебные следователи, талантливые уголовные сыщики, опытные га­далки, психиатры, художники-портретисты и прозорливые монастырские старцы. Разница была только в том, что у них она является результатом долголетнего и тяжелого житей­ского опыта, а Цвету она далась чрезвычай­но легко.

А может быть, человек в недалеком будущем не только разовьет свои способности, но и использует технику, развитие которой идет сейчас гигантскими шагами? Изобретут миниатюрную пластинку, кото­рую стоит прикрепить к виску - к ты сразу начина­ешь понимать мысли другого. Согласны с этим? Или думаете, что будет иначе?

На рубеже двух тысячелетий мы можем только фантазировать! А пока в нашем распоряжении ос­тается лишь язык, и о нем академик Л.В. Щерба пишет:

Литературный язык, которым мы пользуем­ся, - это подлинно драгоценнейшее насле­дие, полученное нами от предшествующих поколений, драгоценнейшее, ибо оно дает нам возможность выражать свои мысли и чувства и понимать их не только у наших современни­ков, но и у великих людей минувших времен.

Литературный язык помимо письменной и уст­ной формы в акте общения представлен в виде книж­ной и разговорной речи . Чтобы понять, как они меж­ду собой соотносятся, необходимо вспомнить особен­ности форм речи. Письменная и устная формы раз­личаются по трем параметрам:

Параметры	Письменная форма	Устная форма
Форма реализа­ции	Графически за­крепленная; под­чиняется нормам: орфографиче­ским, пунктуа­ционным	Звучащая; под­чиняется нормам: орфоэпическим, интонационным
Порождение	Возможны обра­ботка, редакти­рование	Создается спон­танно
Отношение ад­ресанта к адре­сату	Опосредован­ное; отсутствие адресата не оказывает влияния	Непосредствен­ное; присутст­вие адресата оказывает

При реализации каждой из форм пишущий или говорящий отбирает для выражения своих мыслей слова, сочетания слов, составляет предложения. В зависимости от того, из какого материала строится речь, она приобретает книжный или разговорный харак­тер. Сравним для примера пословицы: Желание силь­нее принуждения и Охота пуще неволи. Мысль одна и та же, но оформлена по-разному. В первом случае использованы отглагольные существительные на -ние (желание, принуждение), придающие речи книжный характер. Во втором - слова охота, пуще, придаю­щие оттенок разговорности. Нетрудно предположить, что в научной статье, дипломатическом диалоге бу­дет использована первая пословица, а в непринуж­денной беседе - вторая. Следовательно, сфера об­щения обусловливает отбор языкового материала, а он, в свою очередь, формирует и определяет тип речи. Книжная речь обслуживает политическую, зако­нодательную, научную сферы общения (конгрессы, симпозиумы, конференции, заседания, совещания), а разговорная речь используется на полуофициальных юбилеях, торжествах, при дружеских застольях, встре­чах, доверительных беседах начальника с подчинен­ными, в обиходно-бытовой, семейной обстановке.

Книжная речь строится по нормам литературно­го языка, их нарушение недопустимо; предложения должны быть закончены, логически связаны друг с другом. В книжной речи не допускаются резкие пе­реходы от одной мысли, которая не доведена до логи­ческого конца, к. другой. Среди слов встречаются от­влеченные, книжные слова, б том числе научная тер­минология, официально-деловая лексика.

Разговорная речь не столь строга в соблюдении норм литературного языка. В ней разрешается ис­пользовать формы, которые квалифицируются в словарях как разговорные. В тексте такой речи пре­обладает общеупотребительная лексика, разговор­ная; отдается предпочтение простым предложени­ям, избегаются причастные и деепричастные обо­роты.

нижная и разговорная речь имеют письменную и устную формы.

Н


апример, ученый-геолог пишет статью для спе­циального журнала о залежах минералов в Сибири. Он использует книжную речь в письменной форме. С докладом на эту тему ученый выступает на Меж­дународной конференции. Его речь книжная, но фор­ма устная. После конференции он пишет о своих впечатлениях письмо коллеге по работе. Текст пись­ма - разговорная речь, письменная форма. Дома, в кругу семьи геолог рассказывает, как он выступил на конференции, с кем из старых друзей встретился, о чем говорили, какие подарки привез. Его речь раз­говорная, ее форма - устная.

Задание 33. Внимательно изучите таблицу. Напи­шите тексты на одну и ту же тему, используя в одном случае книжную речь, в другом - разговорную. Напри­мер: «Отдых на море», «Собака - друг человека».

Книжная речь	Разговорная речь
Используются конструк­ции с союзом без: без та­кого журнала	Заменяются конструкции если не будет такого журнала
Сложноподчиненные предложения с союзами оттого что, поскольку, ибо	Не используются
Конструкции со словами вследствие, в результа­те, по причине	Используются намного реже, заменяются прида­точными
Конструкции не только..., ко и.,.; как..., так и...; в то время как; если.., то...	Не используются
Причастные обороты	Заменяются придаточны­ми
Используются реже	Риторические вопросы
Используются реже	Лексические, синтаксиче­ские повторы

МАТЕРИАЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ УЧЕБНОЙ ДИСЦИПЛИНЫ

Для преподавания дисциплины «Юридическая риторика» требуется следующее материально-техническое обеспечение:

учебные аудитории с мебелью и интерактивной доской;

ресурсы Библиотеки МГЮА имени О.Е. Кутафина;

фабулы гражданских и уголовных дел для проведения ролевых и деловых игр;

образцы судебных речей.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение№ 1

Ираклий Андронников «Слово написанное и слово сказанное»

Если человек выйдет на любовное свидание и прочтет своей любимой объяснение по бумажке, она его засмеет. Между тем, та же записка, посланная по почте, может ее растрогать. Если учитель читает текст своего урока по книге, авторитета у этого учителя нет. Если агитатор пользуется все время шпаргалкой, можете заранее знать - такой никого не сагитирует. Если человек в суде начнет давать показания по бумажке, этим показаниям ни кто не поверит. Плохим лектором считается тот, кто читает уткнувшись носом в принесенную из дому рукопись. Но если напечатать текст этой лекции, она может оказаться весьма интересной. И выяснится, что она скучна не потому, что бессодержательна, а потому, что письменная речь заменила на кафедре живую устную речь.

В чем же дело? Дело, как мне кажется, что написанный текст является посредником между людьми, когда между ними невозможно живое общение. В таких случаях текст выступает как представитель автора. Но если автор здесь и может говорить сам, написанный текст при общении становится помехой… Итак, интонация передает тончайшие оттенки мысли и тем самым усиливает воздействие слова при общении людей. Вот почему в разговоре обмен мыслями и взаимопониманиями между людьми достигается легче, чем путем переписки, если даже они начнут посылать друг другу записки, сидя в одной комнате, на одном заседании. Потому, что у устной речи, как человек произнес очень часто превращается во что он сказал.

Что еще отличает устную речь?

Она всегда адресована - обращена к определенной аудитории. И поэтому в принципе представляет собой наилучший и наикратчайший способ выражения мысли в данной конкретной обстановке.

Приложение № 2

С.Л. Ария «ЯЗЫК И СТИЛЬ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ДОКУМЕНТОВ» (Конспект лекции для стажеров, 2001 г.)

Помнится, у Салтыкова-Щедрина есть такой опус. В некое губернское правление пришла из Петербурга, из Сената бумага с запросом. Читали ее, читали губернские чиновники, и так и сяк изучали,- ничего понять не могут. А бумага, по всему видать, важная! - замечает Щедрин. Как быть? И тут вспомнили, что в минувшем году вышел на пенсию один коллежский асессор, как раз большой был дока по части сложных и даже сложнейших бумаг. Послали за ним. Тот прибыл, надел очки и бумагу прочел трижды про себя с бормотанием. Подумал. Потом сказал: понять - не понимает, но ответить может. И написал ответ в палец толщиной, который за надлежащими подписями и отправили в столицу.

История эта вспоминается порой при чтении некоторых адвокатских сочинений сегодняшнего дня. Это вызывает сожаление и служит уроком, чем и объясняется направленность настоящей беседы.

Вы далее услышите от меня прописные истины. Но, мне кажется, что их невредно иметь в виду начинающему адвокатскую деятельность, поскольку и эти истины тоже относятся к числу полезных профессиональных свойств. Когда адвокат составляет любую деловую бумагу, его целью является не просто поставить в известность о собственном мнении по данному вопросу: он в первую очередь стремится убедить адресата в своей правоте, повести его за собой, сделать его своим союзником. Поэтому писать нужно не «абы как», а хорошо. Хорошо надо писать.

Конечно, первейшим условием для этого должно быть наличие резона в излагаемой позиции, т. е. в ее обоснованности. Но это отдельная серьезная тема, выходящая за рамки сегодняшней нашей беседы.

Если, однако, это условие налицо и позиция, которую вы отстаиваете, резонна (или, по меньшей мере, возможна), тогда на первый план выходит уровень изложения вами этой позиции, т.е. качество документа. Именно оно может определять ваш успех или неудачу, будут ли слова ваши литься в душу, оставлять адресата безразличным или даже раздражать его.

Какими видятся условия, позволяющие рассчитывать на успех?

Язык составляемых вами документов, во-первых, должен быть грамотен, т.е. вы должны знать правила правописания. Умение грамотно писать - это примитивное, но обязательное требование. Неграмотный человек профессионально непригоден к нашей работе. Составленные с грамматическими ошибками документы будут восприниматься адресатом (и вашим клиентом тоже) как свидетельство общей некомпетентности автора.

Как правило, средняя школа дает нормальному ученику достаточное владение грамотой. Но - не идеальное. Поэтому временами мы все испытываем неуверенность в правописании. Не действуйте на авось в подобных случаях, обязательно проверьте себя. Для этого у адвоката всегда должны быть под рукой толковые словари - не только современный Ожегова и Шведовой, но и Ушакова, и не теряющий до сих пор своего величия словарь Даля, и даже специальный справочник «Трудности русского языка».

Словари не только избавят вас от грамматических ошибок, они могут к тому же обогатить палитру ваших доводов при анализе понятий и терминов, используемых в правовых нормах.

Не забывайте и о грамотном синтаксисе: не рассыпайте знаки препинания как попало, пользуйтесь ими умело, они тоже служат вашим орудием при изложении доводов.

Второе требование к языку ваших бумаг - он должен быть достаточно богат. Это значит, что адвокату необходимо обладать обширным словарным запасом. От вас не требуется блистать художественной прозой, в суровых наших текстах это было бы и неуместным. Но выразить свою мысль точными и свежими словами, чтобы документ было интересно читать, чтобы он дышал, необходимо уметь.

Можно, конечно, излагать свою позицию и привычным для правовых текстов канцелярским суконным языком, шаблонными, затертыми оборотами. Но тогда придется смириться с тем, что уже со второго листа читающим овладеет скука, а с третьего его потянет в сон… Богатый словарный запас, как ни странно, поможет иной раз сделать текст лаконичнее, он избавит от нудного, пространного разжевывания какой-либо мысли, он позволит выразить ее емко, меньшим числом слов.

Посмотрите, как коротко за счет умелого использования единого яркого образа - костра - писатель изложил свою мысль о тщетности усилий таланта, о его печальном, как правило, уделе.

Искра замысла, пламя труда,

тепло и свет влияния на людей, дым славы, зола забвения.

Это - Владимир Солоухин, «Камешки на ладони», мимолетная дневниковая запись. Но какое богатство языка и лаконичность!

Подражать этому в адвокатских текстах нельзя - вас сочтут чудаком. Но если нет-нет и мелькнет в бумаге неожиданное нужное слово в нужном месте, оно будет работать на вас.

Чтобы обогатить кладовую своей деловой речи, нужно читать не только газеты, но и мастеров нашего языка, русских классиков мирового уровня. И не только русских: великолепен язык Сомерсета Моэма, Хемингуэя, О’Генри... Да всех не перечислишь. Из современных российских асов могу назвать того же Солоухина, Рыбакова, Шукшина, Татьяну Толстую, Вячеслава Пьецуха и других. Не пренебрегайте этой прекрасной школой. Не пропускайте в газетах очерков Поляновского - он создает публицистические шедевры, язык их блистателен, сила воздействия огромна. Пожалуй, достаточно об этом. Пойдем дальше.

Если до сих пор мы говорили о требованиях, которым должен отвечать язык наших документов, то далее речь будет идти не более чем о рекомендациях, потому что стиль документов адвоката зависит от факторов сугубо индивидуальных - от личного характера автора, от его темперамента, от аналитических способностей и т. п.

Несмотря на это, вы, быть может, примете во внимание следующие советы о желательных свойствах документов, которые я могу рекомендовать на основе собственного опыта. Перечислю, какими видятся мне эти желательные свойства.

Первое - простота. Избегайте сложных фраз с длинными деепричастными и причастными оборотами, с цепью придаточных предложений, занимающих в документе полстраницы. Так мог позволить себе писать Лев Толстой, у которого фраза могла быть растянута от начала до конца листа. Он знал, что фразу эту все равно прочтут с напряженным вниманием, чтобы не упустить движения мысли гения.

Мы - не гении. Наши документы читают по долгу службы заваленные делами, подчас утомленные люди. Старайтесь облегчить им труд,

подумайте о них. Поэтому писать нужно по возможности просто. В идеале текст должен состоять из коротких рубленых фраз, не обремененных сложным построением.

Второе - структурность. Изложение должно складываться из логически последовательных разделов, каждый из которых завершается четким выводом. Иногда слово «вывод» может даже предшествовать концовке раздела.

Нужно решительно избегать рыхлого, неясного по развитию доводов автора изложения, повторов, туманных рассуждений, лишающих текст конкретности и четкости.

Если составляется надзорная жалоба, она должна начинаться с краткого изложения существенных фактических обстоятельств, чтобы дать адресату представление о фактуре дела.

Третье - деловитость. В документе должны излагаться только юридически значимые соображения. В частности, если составляется жалоба на судебное решение, анализ должен ограничиваться мотивами, использованными в этом решении. Анализировать при этом иные обстоятельства нет деловой необходимости.

Однако в этих рамках можно, конечно, затрагивать не только правовые категории, но и категории нравственные, поскольку любое судебное решение не может противоречить ни общественной морали, ни здравому смыслу. Более того, берусь утверждать, что нравственная оценка обсуждаемой ситуации предшествует у судьи его юридическим выводам по делу и даже определяет их.

Четвертое - спокойствие тона. Деловой процессуальный документ - не место для эмоциональных всплесков. А между тем некоторые адвокатские жалобы то и дело пестрят восклицательными и вопросительными знаками. Авторы воздевают руки в мнимом или даже в подлинном возмущении. Они вопрошают чиновное лицо, стерпит ли оно описываемое нарушение закона?! Всем этим воплям не место в процессуальном документе.

Следует сделать правилом: любые вызывающие у вас возражение мотивы судебного или следственного акта, даже наиболее возмутительные, абсурдные, должны анализироваться доказательно, спокойным, рассудительным тоном. Чем уродливее мотив, тем мягче должна быть форма его анализа. Пусть медленно раскаляется и самостоятельно ахает читающий

Пятое - отстраненность. Избегать категоричности суждений. Адвокат, как правило, ходатай, он обращается с просьбой и мотивирует ее. В его устах (вернее, в его обращениях) нежелательны поэтому крайние максималистские оценки, неуместен жесткий самоуверенный тон. Не следует поучать и указывать. Психологически правильнее будет - высказаться. Поэтому усиливающее слово «абсолютно» не работает в процессуальных документах, хотя и применяется весьма часто.

Процессуальные нарушения, на которые ссылается адвокат, поголовно все, по его утверждению, «грубые», а то и «грубейшие», хотя в большинстве случаев они заслуживают оценки лишь как «существенные», привлекающие внимание.

Уместно, полагаю, применение адвокатом в деловых текстах такого смягчающего набора выражений, как «по мнению защиты», «представляется, что...», таких негативных оценок, как «нехарактерно», «недостаточно убедительно».

Вполнебезобразныеивполнеочевидныеляпсусывсудебныхдокументах могутвызыватьуадвокатанеболеечем«сожаление»иглубокуюпечаль...Что недолжно препятствоватьчеткостиего спокойных выводовпо этомуповоду.

Шестое - нетривиальность подхода. Обстоятельства дела и их правовой анализ заслуживают того, чтобы над ними думали, чтобы их углубленно изучали. В этом, собственно, и состоит адвокатская работа, а не в скольжении по видимой поверхности материала. И если в ходе таких размышлений и поисков вам удастся найти нешаблонный подход, позволяющий изложить дело или один из его узловых вопросов в новом свете, ваш процессуальный документ приобретет более высокое качество, а вы - репутацию стоящего специалиста.

Подобные находки далеко не часто достаются адвокату, но стремиться к ним нужно. Они, собственно, и позволяют относить работу адвоката к творческой деятельности, приносящей подчас чувство глубокого морального удовлетворения. Не жалейте поэтому времени и труда на поиск и формирование своей позиции по делу.

Седьмое - иллюстративность.

Весьма часто встречаются в делах адвокатские жалобы, ходатайства и прочие документы, которые напоминают по манере изложения не про-

фессиональные инструменты, а письма другу. В них пространно излагается мнение автора о деле и о принятом решении, сообщаются причины несогласия с выводами суда и упоминаются различные содержащиеся в деле данные. И - ни одной конкретной ссылки на лист дела, о котором идет речь, ни одной дословной цитаты, ни одного доступного немедленной проверке тезиса. Сплошное повествование.

Это - халтура.

Эти «письма другу» лишены доказательности, они не иллюстративны. Процессуальный документ должен содержать аналитические доводы, каждый из которых поддается немедленной проверке, сопровождается, по меньшей мере, указанием листов дела, на которых отражено упомянутое в анализе доказательство. Лучше, если соответствующий фрагмент документа дела дословно процитирован.

Любые ссылки на судебную практику, на научные источники также должны сопровождаться указанием конкретного печатного издания с обозначением его реквизитов. Более того, для облегчения проверки подобных ссылок полезно прилагать к своей деловой бумаге ксерокопии соответствующих страниц источника вместе с копией титульного листа.

Претендующий на серьезность процессуальный документ адвоката должен отражать кропотливую работу над ним и над его доказательностью, в которой, кстати, проявляется и уважение автора ко времени и труду адресата.

Под занавес коснусь еще одного возможного свойства составляемых адвокатом документов, которое пока не будет иметь для вас прикладного значения; с годами вы, возможно, его оцените. Свойство это можно назвать эстетикой деловых бумаг.

Когда-то давно, когда я тоже, как вы сейчас, был молодым стажером, мой маститый патрон однажды сказал мне: «Хорошо вести хозяйственные дела может лишь адвокат, которому доступна романтика бухгалтерских документов».

«Эстетика деловых бумаг» звучит не менее парадоксально, однако она существует.

Весьма редко возникают под пером адвоката документы, в которых резонность его позиции сочетается с железной логикой изложения и высокой гармоничностью текста.

Гармония текста сродни музыкальной гармонии. Обладающий этим свойством документ, как хорошая музыка, доставляет подлинное удовольствие читателю и увлекает его за собой. Документ мускулист и излучает энергию. К заключительным аккордам читатель с благодарностью соглашается с вашими выводами. Такой документ прозрачен и изящен, он обладает высокой эстетикой.

Стремление создать подобный документ, скорее всего, было бы бесплодным. Он может только вдруг получиться.

Некогда адвокат с радостью обнаруживает, что у него это получилось, и он заранее может быть уверен, что успех его усилий обеспечен.

Повторяю, это придет к вам позже вместе с опытом, мастерством и любовью к своему делу. Но придет обязательно. Спасибо за внимание.

Приложение № 3

Г.М. Резник в защиту Пасько

Уважаемый суд!

Впервые в моей многолетней практике кассатора, вступающего в дело после вынесения приговора, я не написал собственной жалобы. Причина тому - высокое качество кассационных жалоб моих товарищей по защите, отстаивавших невиновность Григория Пасько в суде первой инстанции. Только что вы могли в этом убедиться - мои более молодые коллеги доказали: приговор противоречит закону и не основан на достоверных фактах.

Ситуация для военного суда Тихоокеанского флота, однако, много хуже: постановленный им обвинительный приговор не выдерживает самой простой проверки - здравым смыслом и элементарными нормами нравственности.

В теории доказательств существует понятие «адресат доказывания». Для сторон обвинения и защиты адресат доказывания - суд. К нему обращены доводы прокурора и адвокатов, его стремятся убедить в своей правоте. А существует ли адресат доказывания для суда? Да, существует. И адресат этот огромен, ибо есть он - все общество.

Приговор должен быть таким, чтобы каждый рядовой гражданин, как говорится, средний человек - представитель общества - мог бы, ознакомившись с ним и сопоставив с материалами дела, сказать: приговор не беспочвенный, доказательства вины осужденного имелись. Конечно, наделенный здравым смыслом средний представитель общества понимает, что суд непосредственно воспринимал доказательства и исследовал их - посему был вправе верить одним и отвергать другие, формировать окончательный вывод по своему внутреннему убеждению.

Но при всех условиях доказательства не должны быть нелепыми, обвинение - несообразным, а приговор - непоследовательным, опровергающим сам себя в силу внутренних противоречий.

Я попытаюсь преобразоваться в этого среднего здравомыслящего человека, задать от его лица несколько вопросов и получить на них убеждающие адресата доказывания ответы.

Ганс Селье в своей книге "От мечты к открытию" приводит "пять смертных грехов лектора".

1. Неподготовленность

Неподготовленность лектора может быть нескольких видов:

- он знает недостаточно, чтобы полностью занять отведенное время полезными сведениями;

- материал плохо систематизирован, лектор не знает что в какой последовательности излагать;

- не подготовлен как лектор (имеет малый опыт публичных выступлений, имеет невнятную речь);

- плохо знает конкретную аудиторию, подходы к ней, ее потребности;

- неподготовленность организационных моментов (перерывы, техническое сопровождение и т.д.).

2. Многословие

Селье: "Боюсь, что это главный "смертный грех" лектора. Как бы ни был велик ваш опыт, возможность улучшить соотношение между количеством слов и сутью вашего выступления всегда имеется... Нет сомнения, что чем большим временем вы располагаете, тем о большем вы можете сказать, но даже самый сложный предмет можно объяснить просто, понятно и правильно".

Многословие часто является бедой начинающих лекторов. Стараясь занять свое место под солнцем, изобразить компетентного специалиста, они топят своих слушателей в многословии и множестве непонятных слов.

Причиной многословия может быть и собственно некомпетентность как специалиста: заучив много красивых фраз из учебников, лектор сам не понимает их смысл, связь между собой. В голове у такого лектора нет целостной модели рассматриваемого предмета, зато он может часами рассуждать на эту тему. Многословие при этом заразно: наслушавшись многословных объяснений, слушатель потом, скорее всего, будет воспроизводить подобного рода объяснения и в своей речи.

3. Невнятность речи

Селье: "Если у оратора, как говорится, "каша во рту", ему следует учиться дикции, а если у него слабый голос, ему нужно держаться поближе к микрофону. Нечленораздельная речь является, как правило, следствием эмоционального состояния выступающего, связанного с чувством напряженности и застенчивости. Это чувство особенно обострено в первые минуты выступления".

Невнятность речи может быть следствием нескольких причин:

- органические дефекты речевого аппарата,

- неумение и нежелание слушать самого себя,

- волнение (в том числе "волнение первой минуты"),

- усталость,

- неуверенность и низкая самооценка.

С органическими дефектами бороться сложно (но можно). Умение слушать самого себя тренируется. Волнение в большинстве случаев проходит само собой через несколько минут (Селье рекомендует первые несколько фраз обязательно заучивать, чтобы "на автомате" пройти самый сложный момент). С усталостью можно бороться организацией выступления (не выступать слишком долго, дробить большое выступление, давать себе отдых прямо по ходу лекции. С неуверенностью и низкой самооценкой можно бороться психологически, например самовнушением.

4. Углубленность в себя (интроверсия)

Самопогружение лектора связано обычно с неподготовленностью его, с неуверенностью. Неуверенный лектор боится взглянуть на свою аудиторию, потому что боится увидеть неприятное: скептические выражения на лицах, зевоту, скуку и прочее. Неподготовленный лектор все свои душевные силы бросает на то, чтобы вспомнить, придумать, что ему следует сейчас сказать. У него просто не хватает сил обращать внимание и на аудиторию.

Также углубленность в себя лектора может быть связана и с тем, что он "интроверт по жизни". Лекторы-интроверты часто не составляют заранее план лекций, потому что надеются на себя, на свою интуицию, которая подскажет, что нужно говорить дальше. Что интересно, лекторы-экстраверты тоже часто не составляют план лекции, но по другой причине: они ориентируются на состояние, на интерес публики.

Лектора-интроверта характеризует такая особенность, что по ходу своих рассуждений он может искренно воскликнуть: "А вот это интересно!", сбиться с основной линии и начать разбираться в частном моменте.

5. Манерность

Манерность обычно является следствием хронического волнения лектора. Селье: "У нервных лекторов вырабатывается поразительное разнообразие ужимок и гримас. Подергивание уголка рта, преувеличенно театральная жестикуляция, напыщенность выражений, многократное повторение одних и тех же банальностей, обязательное взирание на пол или на потолок невидящим пустым взглядом - все эти повадки проистекают из чувства напряженности и страха перед публикой".

Манерность может быть и следствием невоспитанности лектора, неумением абстрагироваться хоть на минуту от своей скромной персоны. Некоторые такие лекторы агрессивны: они кричат на нерадивых слушателей или изобличают отсутствующих здесь оппонентов. Других лекторов беспокоит их статус, они могут постоянно интересоваться мнением аудитории или приводить примеры из жизни, демонстрирующие ум лектора, его богатство или влиятельность. Лекторы с демонстративными склонностями (потребностями) слишком много внимания и сил отводят эстетике собственного выступления: делают красивые жесты, многозначительные паузы, декламируют стихи или даже поют.

Манерность может быть и результатом неуместной стилизации. Лектор начинает походить или на политика, или на священника, или на спортивного комментатора, или на воспитателя детского сада.

Когда что-то говоришь и вокруг много народа, публика тестирует состояние выступающего. Например, одного лектора слушают, другого нет, когда они говорят одно и тоже.
Чем отличается хороший лектор от плохого? Плохого лектора легко можно сбить с темы, спросив что-то или пошутив или выкрикнув реплику. Ну, например, кто-то вставил реплику в вашу речь…плохой лектор посмеётся и как-то отреагирует, а хороший будет говорить дальше, не изменившись, в лице и не повернув голову к шутнику, если он того не заслуживает. Если вы отреагировали, то будьте готовы к продолжению наездов (тест вы не прошли). Т.е. это идёт подсознательная проверка Вас окружающими на Вашу психологическую устойчивость. Не устойчивый человек легко ведётся на смену эмоционального состояние, которое ему навязывают (кто-то пошутил, вы засмеялись, когда ситуация такова, что вам нужно на серьёзную тему выступать). Психологически устойчивый не сбивается со своего внутреннего состояния или того, которое он изображает. Его состояние сложнее изменить.

Если вас пытаются перебить разговором, то можно
1) продолжать говорить, как будто ничего не происходит (это делают политики часто)
2) прерваться на полу слове, дослушать тираду и продолжать с того же самого слога на котором остановились.
Вторая модель более вежливая и мягко показывает, что вы не соскочите с вашей речи.
Вышесказанное вовсе не означает, что нельзя реагировать на реплики и реакцию других людей, которые вас слушают. Смысл в том, что Вы выбираете на что и как реагировать, а не вам навязывают. На одну реплику можно не реагировать, а на другую, которая вам в кассу можно отреагировать. Тем самым вы показываете, что всё слышите и оцениваете разумность высказывания и, чтобы заслужить Ваше внимание, нужно сказать действительно что-то стоящее. Дрессировка происходит.

Ещё один аспект публичных выступлений. Шум, вас пытаются задавить не вниманием в момент, когда вы только собираетесь выступить. Все видят, что Вы хотите, что-то сказать, но игнорируют. Горин(есть такой) на семинаре в этот момент просто молчал и никого не призывал замолчать. Просто молчит делает какие-то свои вещи и народ так поглядывать начитает, что почему-то никто на них не орёт. В этот момент он громко говорит ХОРОШО и начинает свою речь.

Если шум во время выступления, то помогают такие приёмы как резкое изменение громкости или интонации. Можно ввести людей в транс переходя с верхних ноток на нижние, волнообразно и ритмично, а потом громкой фразой вывести людей из транса, а потом опять убаюкать (есть мнение, что такое поведение срывает башню=). Важно сохранять контакт глаз и общаться не только с ближними рядами, но и с дальними(как делают профессиональные лекторы), жестикулировать лучше открытыми ладонями.

Основой культуры речи является литературный язык. Он составляет высшую форму национального языка. Это язык культуры, литературы, образования, средств массовой информации.

Литературный язык обслуживает разные сферы человеческой деятельности. Назовем основные из них: политика, наука, культура, словесное искусство, образование, законодательство, официально-деловое общение, неофициальное общение носителей языка (бытовое общение), межнациональное общение, печать, радио,

телевидение.

Если сравнить разновидности национального языка (просторечие, территориальные и социальные диалекты, жаргоны), то литературный язык играет ведущую роль среди них. Он включает в себя оптимальные способы обозначения понятий и предметов, выражения мыслей и эмоций.

Между литературным языком и нелитературными разновидностями русского языка происходит постоянное взаимодействие. Ярче всего это обнаруживается в сфере разговорной речи. Так, произносительные особенности того или иного диалекта могут характеризовать разговорную речь людей, владеющих литературным языком. Другими словами, образованные, культурные люди порой на всю жизнь сохраняют особенности того или иного диалекта, например, оканье (северяне), [у] фрикативное (южане). А произношение безударного [а] после твердых шипящих - ж[а]ра, ш[а]ры - и отсутствие ассимилятивного смягчения, которые получают широкое распространение в речи носителей литературного языка, в настоящее время становятся нормой для литературного языка.

Жаргоны оказывают влияние на разговорную речь, особенно в области лексики. Например, широко употребительными стали такие жаргонные слова, как провалиться, засыпаться (на экзамене), двушка (монета), плавать у доски (плохо отвечать) и др.

Наконец, разговорная речь испытывает влияние книжных стилей литературного языка. В живом непосредственном общении говорящие могут использовать термины, иноязычную лексику, слова из официально-делового стиля (функции, реагировать, абсолютно, из принципа и под.).

В научной лингвистической литературе выделены основные признаки литературного языка. К ним относятся:

Обработанность (по образному выражению М. Горького, литературный язык - это язык, обработанный мастерами слова, т. е. писателями, поэтами, учеными, общественными деятелями);

Устойчивость (стабильность);

Обязательность для всех носителей языка;

Нормированность;

Наличие функциональных стилей.

Основы культуры речи -

§1. Устная и письменная речь

Русский литературный язык существует в двух формах - устной и письменной. Каждая форма речи имеет свою специфику.

УСТНАЯ РЕЧЬ

Это речь звучащая, в ней используется система фонетических и просодических средств выражения;

Она создается в процессе говорения;

Для нее характерны словесная импровизация и некоторые языковые особенности (свобода в выборе лексики, использование простых предложений, употребление побудительных, вопросительных, восклицательных предложений различного рода, повторы, незаконченность выражения мысли).

ПИСЬМЕННАЯ РЕЧЬ

Это речь, графически закрепленная;

Она может быть заранее обдумана и исправлена;

Для нее характерны некоторые языковые особенности (преобладание книжной лексики, наличие сложных предлогов, страдательных конструкций, строгое соблюдение языковых норм, отсутствие внеязыковых элементов и др.).

В одном из номеров «Журналиста» была опубликована небольшая заметка читателя под названием «Промахи?» Автор обратил внимание на одну любопытную деталь. Когда в печати даются материалы интервью, бесед, встреч за «круглым столом», то не всегда учитываются особенности устной речи. Рассказывая об одном интервью с поэтом, читатель пишет:

Начало как начало: поэт отвечает, что редактором его первой книжки был Ефим Зозуля. Подчеркиваю: Ефим. Так и должно быть в живой беседе. А дальше: «Он же был руководителем литобъединения при журнале, в котором состояли М. Алигер, Евг. Долматовский, М. Матусовский...» и так далее. Не странно ли? Неужели вот так и беседовали? Вот так поэт и говорил: «Евг. Долматовский»? Не верится. Вероятно, поэт говорил просто: «Долматовский» или «Евгений Долматовский». Повторяю: беседа же (Журналист, 1982. №12. С. 60).

К сожалению, даже в публичных выступлениях некоторые ораторы вместо имени-отчества порой упот-

Культура н искусство речи -

ребляют просто инициалы. Это, безусловно, недопустимо, вызывает отрицательную реакцию слушателей.

Устная речь отличается от письменной также характером адресата. Письменная речь обычно обращена к отсутствующим. Тот, кто пишет, не видит своего читателя, а может лишь мысленно представить его себе. На письменную речь не влияет реакция тех, кто ее читает. Напротив, устная речь предполагает наличие собеседника. Говорящий и слушающий не только слышат, но и видят друг друга. Поэтому устная речь нередко зависит от того, как ее воспринимают. Реакция одобрения или неодобрения, реплики слушателей, их улыбки и смех - все это может повлиять на характер речи, изменить ее в зависимости от этой реакции.

Говорящий создает, творит свою речь сразу. Он одновременно работает над содержанием и формой. Пишущий имеет возможность совершенствовать написанный текст, возвращаться к нему, изменять, исправлять.

Различен и характер восприятия устной и письменной речи.

Письменная речь рассчитана на зрительное восприятие. Во время чтения всегда имеется возможность перечитать непонятное место несколько раз, сделать выписки, уточнить значения отдельных слов, проверить по словарям правильность понимания терминов. Устная речь воспринимается на слух. Чтобы ее воспроизвести еще раз, необходимы специальные технические средства. Поэтому устная речь должна быть построена и организована таким образом, чтобы ее содержание сразу понималось и легко усваивалось слушателями.

Вот что писал о разном восприятии устной и письменной речи И. Андронников в статье «Слово написанное и сказанное»:

Если человек выйдет на любовное свидание и прочтет своей любимой объяснение по бумажке, она его засмеет. Между тем та же записка, посланная по почте, может ее растрогать. Если учитель читает текст своего урока по книге, авторитета у этого учителя нет. Если агитатор пользуется все время шпаргалкой, можете заранее знать - такой никого не сагитирует. Если человек в суде начнет давать показания по бумажке, этим показаниям никто не поверит. Плохим лектором считается тот, кто читает, уткнувшись

Основы культуры речи -

носом в принесенную из дому рукопись. Но если напечатать текст этой лекции, она может оказаться интересной. И выяснится, что она скучна не потому, что бессодержательна, а потому, что письменная речь заменила на кафедре живую устную речь.

В чем тут дело? Дело, мне кажется, в том, что написанный текст является посредником между людьми, когда между ними невозможно живое общение. В таких случаях текст выступает как представитель автора. Но если автор здесь и может говорить сам, написанный текст становится при общении помехой.

§2. Разновидности устной речи

Устная форма литературного языка представлена в двух своих разновидностях: разговорная речь и кодифицированная речь.

Разговорная речь обслуживает такую языковую сферу коммуникации, для которой характерны: непринужденность общения; неофициальность отношений между говорящими; неподготовленность речи; непосредственное участие говорящих в акте коммуникации; устная форма как основная форма реализации; сильная опора на внеязыковую ситуацию, приводящая к тому, что внеязыковая ситуация становится составной частью коммуникации, «вплавляется» в речь; использование невербальных средств коммуникации (жесты и мимика); принципиальная возможность мены говорящий - слушающий [ 14, 12 ].

Перечисленные признаки оказывают большое влияние на выбор вербальных и невербальных средств общения для разговорной речи. Например, на вопрос «Ну, как?» в зависимости от конкретной ситуации ответы могут быть самыми разными: «Пятерка», «Встретил», «Достал», «Проиграл», «Единогласно». Иногда вместо словесного ответа достаточно сделать жест рукой, придать своему лицу нужное выражение, и собеседнику понятно, что хотел сказать партнер.

В отличие от разговорной, кодифицированная речь используется преимущественно в официальных сферах общения (симпозиумы, съезды, конференции, собрания, заседания и т. д.). Чаще всего она бывает заранее подготовлена (выступление с лекцией, докладом, сообщением, информацией, отчетом) и далеко не всегда

Культура и искусство речи - __^

опирается на внеязыковую ситуацию. Для кодифицированной речи характерно умеренное использование невербальных средств коммуникации.

§3. Нормативность литератцрного языНа

Важнейшим признаком литературного языка считается его нормативность, которая проявляется как в его письменной, так и в устной форме. Многообразие определений этого понятия в лингвистической литературе можно свести к следующей формулировке: норма - единообразное, образцовое, общепризнанное употребление элементов языка (слов, словосочетаний, предложений); правила использования речевых средств в определенный период развития литературного языка.

Характерные особенности нормы литературного языка:

Относительная устойчивость, - распространенность,

Общеупотребительность, - общеобязательность,

Соответствие употреблению, обычаю и возможностям языковой системы.

Языковые нормы не выдумываются учеными. Они отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, и поддерживаются речевой практикой. К основным источникам языковой нормы относятся произведения писателей-классиков и современных писателей, анализ языка средств массовой информации, общепринятое современное употребление, данные живого и анкетного опросов, научные исследования ученых-языковедов.

Нормы помогают литературному языку сохранять свою целостность и общепонятность. Они защищают литературный язык от потока диалектной речи, социальных и профессиональных арго, просторечия. Это позволяет литературному языку выполнять свою основную функцию - культурную.

Литературная норма зависит от условий, в которых^ осуществляется речь. Языковые средства, уместные в одной ситуации (бытовое общение), могут оказаться нелепыми в другой (официально-деловое общение). Норма не делит средства языка на хорошие и плохие,

Основы культуры речи -

а указывает на их коммуникативную целесообразность.

Языковые нормы - явление историческое. Изменение литературных норм обусловлено постоянным развитием языка. То, что было нормой в прошлом столетии и даже 15-20 лет назад, сегодня может стать отклонением от нее. Например, в 30-40-е годы употреблялись слова дипломник и дипломант для выражения одного и того же понятия: «Студент, выполняющий дипломную работу». Слово дипломник было разговорным вариантом слова дипломант. В литературной норме 50-60-х годов произошло разграничение в употреблении этих слов: прежнее разговорное дипломник теперь обозначает учащегося, студента в период защиты дипломной работы, получения диплома. Словом дипломант стали называть преимущественно победителей конкурсов, призеров смотров, состязаний, отмеченных дипломом (например, дипломант Всесоюзного конкурса пианистов, дипломант Международного конкурса вокалистов)

Изменилась и норма употребления слова абитуриент. В 30-40-е годы абитуриентами называли и тех, кто оканчивал среднюю школу, и тех, кто поступал в вуз, так как оба эти понятия в большинстве случаев относятся к одному лицу. В послевоенные годы за оканчивающими среднюю школу закрепилось слово выпускник, а слово абитуриент в этом значении вышло из употребления. Абитуриентами стали называть тех, кто сдает вступительные экзамены в вузе и техникуме.

Интересна в этом отношении история слова диалектический. В XIX в. оно было образовано от существительного диалект и означало «принадлежащий к тому или иному диалекту». От философского термина диалектика также образовалось прилагательное диалектический. В языке появились омонимы: диалектический (диалектическое слово) и диалектический (диалектический подход). Постепенно слово диалектический в значении «принадлежащий к тому или иному диалекту» устарело, было заменено словом диалектный,- а за словом диалектический закрепилось значение «свойственный диалектике; основанный на законах диалектики».

В одном из номеров «Литературной газеты» в статье о правильности речи был рассказан такой случай. На трибуну поднялся лектор и начал говорить так: «Некоторые плюют на нормы литературной речи. Нам, мол,

Культура и искусство речи -

все позволено, мы семьями так говорим, нас так и похоронят. Я вздрогнул, услышав такое, но не стал выступать против...»

Сперва аудитория недоумевала, затем послышался ропот возмущения и, наконец, раздался смех. Лектор подождал, пока аудитория успокоится, и сказал: «Вы зря смеетесь. Я говорю самым лучшим литературным языком. Языком классиков...» И он стал приводить цитаты, в которых находились «неправильные» слова из его лекции, сопоставляя их с показаниями словарей той поры. Таким приемом выступающий продемонстрировал, как за 100 с лишним лет изменилась норма языка.

Изменяются не только лексические, акцентологические, но и морфологические нормы. Возьмем для примера окончание именительного падежа множественного числа имен существительных мужского рода: огород - огороды, сад -- сады, стол - столы, забор - заборы, рог - рога, бок - бока, берег - берега, глаз - глаза.

Как видим, в именительном падеже множественного числа существительные имеют окончание -ы или -а. Наличие двух окончаний связано с историей склонения. Дело в том, что в древнерусском языке, помимо единственного и множественного, было еще двойственное число, которое употреблялось в том случае, когда речь шла о двух предметах: стол (один), стола (два), столы (несколько). С XIII века эта форма начинает разрушаться и постепенно устраняется. Однако следы ее обнаруживаются, во-первых, в окончании именительного падежа множественного числа существительных, обозначающих парные предметы: рога, глаза, рукава, берега, бока; во-вторых, форма родительного падежа единственного числа имен существительных при числительных два {два стола, два дома, два забора) исторически восходит к форме именительного падежа двойственного числа. Это подтверждается различием в ударении: два часам часа не прошло, в два рядам вышел из ряда.

После исчезновения двойственного числа наряду со старым окончанием -ы у существительных мужского рода в именительном падеже множественного числа появилось новое окончание -а, которое как более молодое стало распространяться и вытеснять окончание -ы.

Основы культуры речи -

Так, в современном русском языке поезд в именительном падеже множественного числа имеет окончание -а, в то время как в 19 веке нормой было -ы. «Поезды на железной дороге останавливаются по причине больших выпавших снегов на четверо суток», - писал Н. Г. Чернышевский в письме отцу 8 февраля 1855 года. Но не всегда окончание -а побеждает старое окончание -ы. Например, слово трактор было заимствовано в 20 веке из английского языка, в котором traktor - суффиксальное производное от латинского traho, trahere - «тянуть, тащить». В 3-м томе «Толкового словаря русского языка», вышедшем в 1940 году, как литературная форма признается только тракторы, а окончание на -а (трактора) считается просторечной. Через двадцать три года выходит 15 том «Словаря современного русского литературного языка». В нем обе формы (тракторы и трактора) даются как равноправные, а еще через двадцать лет «Орфоэпический словарь русского языка» (1983 г.) окончание -а ставит на первое место как более распространенное. В других случаях форма именительного падежа множественного числа на -а так и остается за пределами литературного языка, квалифицируется как неправильная (инженера) или жаргонная (шофера).

Если старую, первоначальную норму обозначить буквой А, а конкурирующий вариант буквой Б, то соревнование между ними за место в литературном языке проходит в четыре этапа и графически выглядит так: I этап

у "стар. А

f * Б - непр.

На первом этапе господствует единственная форма А, ее вариант Б находится за пределом литературного языка и считается неправильным. На втором этапе вариант Б уже проникает в литературный язык, считается допустимым (помета доп.) и в зависимости от степени его распространения квалифицируется как

Культура и искусство речи - ____

разговорный (помета разг.) по отношению к норме А или равноправный с ней (помета И). На третьем этапе старшая норма А теряет свою главенствующую роль, окончательно уступает место младшей норме Б и переходит в разряд устаревших норм. На четвертом этапе Б становится единственной нормой литературного языка. Источники изменения норм литературного языка различны: живая, разговорная речь; местные говоры; просторечие; профессиональные жаргоны; другие языки.

Изменению норм предшествует появление их вариантов, которые реально существуют в языке на определенном этапе его развития, активно используются его носителями. Варианты норм отражаются в словарях современного литературного языка.

Например, в «Словаре современного русского литературного языка» как равноправные фиксируются акцентные варианты таких слов, как нормировать и нормировать, маркировать и маркировать, мышление и мышление. Некоторые варианты слов даются с соответствующими пометами: творог и (разг.) творог, договор и (прост.) договор. Если же обратиться к «Орфоэпическому словарю русского языка» (М., 1983), то можно проследить за судьбой этих вариантов. Так, слова нормировать и мышление становятся предпочтительными, а нормировать и мышление имеют помету «доп.» (допустимо). Из вариантов маркировать и маркировать становится единственно правильным маркировать. В отношении творог и творог норма не изменилась. А вот вариант договор из просторечной формы перешел в разряд разговорной, имеет в словаре помету «доп.».

Сдвиги в нормировании наглядно прослеживаются на примере произношения сочетания - чн.

Представим это в таблице Слово

Толк. ел. рус. яз. 1935-1940

Орфоэпический словарь рус. яз. 1983

будничный булочная закусочная игрушечный нарочно

шн шн шн шн шн

[чн] и доп. [шн] [шн] и доп. [чн] [чн] [чн] [шн]

Основы культуры речи - порядочно

порядочный

сливочный

доп. устар. [шн]

яблочный

Как видим, из 10 слов только в двух {нарочно, яичница} сохраняется произношение [шн]; в одном случае (булочная) преимущество отдается произношению [шн], но допускается и [чн], в двух - оба произношения считаются равноправными (см.

порядочно, порядочный), в остальных пяти побеждает произношение [чн], при этом в двух словах (закусочная, игрушечный) оно считается единственно правильным, а в трех (будничный, сливочный, яблочный) допускается и произношение [шн].

Показатели различных нормативных словарей дают основание говорить о трех степенях нормативности:

норма 1 степени - строгая, жесткая, не допускающая вариантов;

норма 2 степени - нейтральная, допускает равнозначные варианты;

норма 3 степени - более подвижная, допускает использование разговорных, а также устаревших форм.

Историческая смена норм литературного языка - закономерное, объективное явление. Оно не зависит от воли и желания отдельных носителей языка. Развитие общества, изменение социального уклада жизни, возник новение новых традиций, совершенствование взаимоот ношений между людьми, функционирование литературы, искусства приводят к постоянному обновлению литера турного языка и его норм. -

По СВИДеТеЛЬСТВу уЧеНЫХ, Процесс ИЗМеНеНИЯ ЯЗЫКОВЫХ норм особенно активизировался в последние десятилетия.

§4. КаНие языНовые нормы необходимо знать

В речи важно соблюдать нормы грамматические, лексические (словарные), орфоэпические (произношение) и акцентологические (ударение).

Грамматические нормы - это правила использования морфологических форм разных частей речи и синтаксических конструкций.

Культура и искусство речи

Основы культуры речи -

Наиболее часты грамматические ошибки, связанные с употреблением рода имен существительных. Можно услышать неправильные словосочетания: железнодорожная рельса, французская шампунь, большой мозоль, заказной бандероль, лакированный туфель. Но ведь существительные рельс, шампунь - мужского рода, мозоль, бандероль, туфля - женского рода, поэтому следует говорить: железнодорожный рельс, французский шампунь, большая мозоль, заказная бандероль, лакированная туфля.

Не всегда правильно используются в речи и глаголы, например, возвратные и невозвратные. Так, в предложениях «Дума должна определиться с датой проведения заседания», «Депутатам необходимо определиться по предложенному законопроекту» возвратный глагол определиться носит разговорный характер. В приведенных примерах глагол следует употреблять без -ся: «Дума должна определить дату проведения заседания», «Депутатам необходимо определить отношение к предложенному законопроекту». Разговорно-просторечный оттенок имеет глагол определиться в предложении типа: «Нам надо определиться», т. е. «Нам надо определить свое отношение к кому/чему-либо».

Нарушение грамматических норм нередко связано с употреблением в речи предлогов. Так, не всегда учитывается различие в смысловых и стилистических оттенках между синонимическими конструкциями с предлогами из-за и благодаря. Предлог благодаря сохраняет свое первоначальное лексическое значение, связанное с глаголом благодарить, поэтому он употребляется для указания причины, вызывающей желательный результат: благодаря помощи товарищей, благодаря правильному лечению. При резком противоречии между исходным лексическим значением предлога благодаря и указанием отрицательной причины употребление этого предлога нежелательно: не пришел на работу благодаря болезни. В данном случае правильнее сказать - из-за болезни.

Кроме того, предлоги благодаря, вопреки, согласно, навстречу по современным нормам литературного языка употребляются только с дательным падежом: «благодаря деятельности», «вопреки правилам», «согласно расписанию», «навстречу юбилею».

Особого внимания требуют лексические нормы,

т. е. правила применения слов в речи. М. Горький учил, что слово необходимо употреблять с точностью самой строгой. Слово должно использоваться в том значении (в прямом или переносном), которое оно имеет и которое зафиксировано в словарях русского языка. Нарушение лексических норм приводит к искажению смысла высказывания. Можно привести немало примеров неточного употребления отдельных слов. Так, наречие где-то имеет одно значение «в каком-то месте», «неизвестно где» (где-то заиграла музыка). Однако в последнее время это слово стали употреблять в значении «около, приблизительно, когда-то»: «Где-то в 70-х годах XIX века», «Занятия планировали провести где-то в июне», «План выполнен где-то на 102 %».

Речевым недочетом следует считать частое употребление слова порядка в значении «немногим больше», «немногим меньше». В русском языке для обозначения этого понятия имеются слова: приблизительно, примерно. Но некоторые вместо них используют слово порядка. Вот примеры из выступлений: «В школах города до революции училось порядка 800 человек, а теперь порядка 10 тысяч»; «Жилая площадь возведенных домов порядка 2,5 миллиона квадратных метров, а зеленое кольцо вокруг города порядка 20 тысяч гектаров»; «Ущерб, нанесенный городу, составляет порядка 300 тысяч рублей».

Слова где-то, порядка в значении «около», «приблизительно» часто встречаются и в разговорной речи:

Сколько примеров подобрано по теме?

Где-то порядка 150.

Сколько печатных листов проверено?

Порядка 3 печатных листов.

Какая погода ожидается?

В ближайшее время погода будет порядка где-то около нуля градусов. (Запись устной речи).

Ошибкой является и неправильное употребление глагола ложить вместо югасть. Глаголы ложить и класть имеют одно и то же значение, но класть - общеупотребительное литературное слово, а ложить - просторечное. Нелитературно звучат выражения: «Я ложу книгу на место», «Он ложит папку на стол» и т. д. В этих предложениях следует применить глагол класть: «Я кладу книги на место», «Он кладет папку на стол».

Культура и искусство речи -

Необходимо обратить внимание и на использование приставочных глаголов положить, сложить, складывать. Некоторые говорят «покладу на место», «слаживать числа», вместо правильного «положу на место», «складывать числа».

Нарушение лексических норм порой связано с тем, что говорящие путают слова, близкие по звучанию, но различные по значению. Например, не всегда правильно употребляются глаголы предоставить и представить. Иногда мы слышим неверные выражения типа: «Слово представляется Петрову», «Разрешите предоставить вам доктора Петрова». Глагол предоставить означает «дать возможность воспользоваться чем-либо* (предоставить квартиру, отпуск, должность, кредит, заем, права, независимость, слово и т. д.), а глагол представить имеет значение «передать, дать, предъявить что-либо, кому-либо» (представить отчет, справку, факты, доказательства; представить к награде, к ордену, к званию, на соискание премии и т. д.). Приведенные выше предложения с этими глаголами правильно звучат так: «Слово предоставляется Петрову», «Разрешите представить вам доктора Петрова».

Порой неверно употребляются существительные сталагмит и сталактит. Эти слова различаются значениями: сталагмит - конический известковый нарост на полу пещеры, галереи (конусом вверх); сталактит - конический известковый нарост на потолке или своде пещеры, галереи (конусом вниз).

Различны по своему значению слова: кол/гедж (среднее или высшее учебное заведение в Англии, США) и коллеж (среднее учебное заведение во Франции, Бельгии, Швейцарии); эффективный (действенный, приводящий к нужным результатам) и эффектный (производящий сильное впечатление, эффект); обидный (причиняющий обиду, оскорбительный) и обидчивый (легко обижающийся, склонный видеть обиду, оскорбление там, где их нет).

Для уточнения лексических норм современного литературного языка рекомендуется брать толковые словари русского языка, специальную справочную литературу: «Правильность русской речи. Словарь-справочник» (составители Ю. А. Белъчиков, М. С. Панюшева); «Трудности словоупотребления и варианты норм русского литературного языка. Словарь-справочник» (под ред. К. С. Горбачевича); «Трудности русского языка. Сло-

Основы кулыгуры речи -

варь-справочник журналистов» (под ред. Л. И. Рахмановой); «Грамматическая правильность русской речи. Опыт частотно-стилистического словаря вариантов» (К. Л. Граудина, В. А. Ицкович, Л. П. Катлинская) и

Языковая норма - это не догма, претендующая на неукоснительное выполнение. В зависимости от целей и задач общения, от особенностей функционирования языковых средств в том или ином стиле, в связи с определенным стилистическим заданием возможно сознательное и мотивированное отступление от нормы. Здесь уместно вспомнить слова нашего замечательного лингвиста академика Л. В. Щербы:

Когда чувство нормы воспитано у человека, тогда-то он начинает чувствовать всю прелесть обоснованных отступлений от нее (выделено нами. - Авт.) (Русская речь. 1967. №1. С. 10).

Любые отклонения от нормы должны быть ситуативно и стилистически оправданы, отражать реально существующие в языке вариантные формы (разговорную или профессиональную речь, диалектные отклонения и т. п.), а не произвольное желание говорящего.

Контрольные вопросы н задания

1. Что такое «литературный язык»? Какие сферы человеческой деятельности он обслуживает?

2. Назовите основные признаки литературного языка.

3. Чем устная речь отличается от письменной?

4. Определите понятия «разговорная речь», «кодифи цированная речь». .

5. Дайте определение понятия «норма литературного языка». Перечислите характерные особенности нормы

6. Расскажите о вариантах норм литературного языка.

7. Охарактеризуйте грамматические, лексические нормы литературного языка.

Культура и искусство речи -